Доклад для конференции в Киеве 16 сентября 2007 г.

Е. Олькова

ПРОИСХОЖДЕНИЕ СОЦИОНИЧЕСКОГО ТИПА

Информационный психоанализ — наука молодая, и она находится в той благодатной для исследователей стадии, когда количество гипотез не меньше, чем количество надежно установленных законов и истин. Эта наука сродни физике: необходимо наблюдать в жизни, как работает тот или иной закон. Поэтому, новые гипотезы требуют не только обоснованного теоретического представления, но в большей степени подтверждения своей правильности на практике. Это имеет важное прикладное значение.

В нашей школе прикладной соционики Е. Удаловой была проведена большая практическая работа по изучению того, как происходит формирование соционического типа человека.

Меня, как и многих социоников, всегда волновал вопрос, откуда же берется тип информационного метаболизма? Когда он закладывается и как формируется? Отвергнув генетический подход к этой проблеме, я обратилась к изучению информационного поля, окружающего женщину во время беременности. Ведь девять месяцев женщина и ее будущий ребенок представляют собой единый организм, поэтому очень важно, какие мысли и проблемы возникают у матери в этот важный и ответственный период.

Самый простой ответ, который в наше время объясняет все — это генетика. Но, не смотря на широкую популярность идеи все сваливать на генетический код, еще никто не привел в ее пользу достоверных аргументов. Нет доказательств того, что распределение типов в семьях соответствует, например, тому, что выяснил когда-то Г. Мендель.

Зато существует масса данных о распределении типов в семьях, нарушающих генетическую гипотезу. И самые впечатляющие из них — это изучение типов генетически идентичных близнецов.

Наши собственные наблюдения дают очень четкий ответ на вопрос о соционических типах идентичных близнецов. Они разные.

При типировании близнецов мы тщательно следили за тем, чтобы сведения об их идентичности были достоверными. Поскольку при рождении таких детей существуют хорошо видимые акушерам особенности. Матери, как правило, знают, что их дети генетически идентичны. Именно сведения, полученные от матери были в нашем исследовании критерием отбора пар.

Мы придерживаемся мнения, что тип, являясь феноменом информационным, а не биофизическим, закладывается где-то при рождении ребенка. Примерно так, как в уже готовое «железо» компьютера загружается операционная система.

Конечно, роль генетического фактора здесь в каком-то смысле важна. Ведь не в каждое «железо» можно что-то загрузить. Скажем, микроволновая печь не подойдет для загрузки компьютерных программ — только для продуктов.

Содержание же «загрузки» человеческой информационной системы определяется не генетикой, а текущей информационной обстановкой, в которой находится ожидающая ребенка женщина.

В пользу этого есть несколько соображений. Это, например, замеченное А. Букаловым очень близкое совпадение базовых перинатальных матриц С. Грофа с тем понятием, которое называется «дух квадры» в соционике.

В. Д. Ермак писал, системный подход к психике человека дает основания утверждать, что наследоваться от предыдущих поколений ТИМ психики не должен, так как в таком случае система относительно быстро деградирует, потеряет способность к адаптации и развитию и погибнет.

При большом количестве семейных консультаций мы часто сталкиваемся с рассказами о том, в каком состоянии ожидалось в семье рождение ребенка. Постепенно все услышанное сложилось в картину, которая может пролить некоторый свет на то, каким образом формируется тип будущего ребенка и как он зависит от восприятия обстановки матерью.

Было выдвинуто предположение, что тот аспект информации, который был самым активным в восприятии матери во время беременности, становится болевой точкой ребенка.

Это утверждение нуждалось в тщательной проверке. Были мобилизованы все известные нам родители, тип детей которых мы установили. Десятки женщин, ничего не зная об этой гипотезе, рассказывали свои воспоминания. Иногда это были совсем свежие, двух-трехлетней давности, события. А иногда события двадцати-тридцатилетней давности.

Поразительно одно. Всегда в этих воспоминаниях доминировал именно тот аспект, который стал болевой точкой ребенка. Причем, не всегда это была негативная перегрузка. Иногда, наоборот, будущую маму буквально «заваливали» положительные моменты аспекта, вытесняя все остальные. Это также приводило к тому, что данный аспект становился точкой наименьшего сопротивления ребенка. Видимо, он «посчитал» излишним иметь экспертное видение в той области, которой была увлечена его мама и «решил» заняться чем-то, что выпало из ее поля зрения.

Такие соображения кажутся вполне целесообразными. Они хоть как-то обеспечивают разностороннюю обработку текущей информации в семье. А это, как говорилось выше, дает реальное эволюционное преимущество.

Первостепенным и принципиально важным моментом данного исследования является то, что на первом его этапе устанавливался тип информационного метаболизма всех участников эксперимента в ходе соционического интервью и его анализа. Типировщики работали в жестких рамках модели А, с обязательной проверкой работы болевой точки и характерной реакции ограничительной функции. Учитывались и проявления Рейнинских признаков, что многократно повышает надежность при определении типа. И, наконец, обучение на семинарах «Основы соционической диагностики», где и проходило типирование, проводится двумя преподавателями в дополняющем режиме. Все соблюденные условия позволяют многократно уменьшить вероятность ошибки в определении типа.

Необходимо отметить тот факт, что исследования проводились в форме беседы-интервью. Женщине предлагалось рассказать о своем состоянии во время беременности, и предоставлялась возможность выбрать тему разговора самой. Такой подход к проблеме позволял женщине погрузиться в поток воспоминаний о событиях, происходивших с ней десять, двадцать, тридцать, а иногда и сорок лет назад, и выбрать наиболее значимую для нее информацию из восьми существующих аспектов.

Только когда тема разговора была выбрана и достаточно четко обозначена самой женщиной — задавались уточняющие вопросы, с целью раскрыть глубину проблемы и выяснить, насколько сильно преобладает проблема данного аспекта над остальными.

Все интервью записывались на диктофон, и при расшифровке тексты практически не редактировались. Сохранялась лексика и стиль беседы в обязательном порядке. Некоторые интервью мы получали сразу в письменном виде по электронной почте.

Надо отметить, что для проверки результатов эксперимента исследования проводились двумя способами.

Первый способ, прямой, когда сначала определялся тип родившегося ребенка, а затем интервьюировалась женщина. Ее рассказ о переживаниях и событиях того времени, когда она ожидала ребенка, шел не обязательно в негативном ключе, но непременно в потоке одного из аспектов, отразившихся на типе ребенка.

Второй способ, обратный — попытка предсказать тип ребенка, основываясь только на рассказе матери. Тип ребенка устанавливался после того, как на основании рассказа матери возникала гипотеза, которая затем, проверялась в ходе исследования. В конце такого интервью дается ссылка на то, что результат был получен способом обратной реконструкции типа по рассказу матери.

Итак, результаты исследования нас поразили. Оказывается, если быть внимательным и уметь слышать лексику информационных аспектов, то из рассказа матери о событиях во время беременности можно «вычислить» всю модель А ее ребенка.

Вероятнее всего, и это мы отчетливо увидели в рассказах женщин, ребенок «улавливает» и блокирует тот доминирующий информационный поток, в котором находится женщина в момент наступления беременности и во время нее. Причем, как оказалось, совершенно не важно в позитивном или в негативном ключе женщина воспринимает эту текущую информацию. Важно то, что этот аспект был активным, постоянно действующим, именно он и закладывается в тип информационного метаболизма ребенка и становится его точкой наименьшего сопротивления.

Возможно, активная работа матери в данном потоке информации «означает», что ребенок может не беспокоиться и «развернуть» свой информационный метаболизм в область других аспектов. Чтобы пара мать — ребенок смогла адекватно ориентироваться в мире, тип ребенка должен позволять ему экспертно оценивать ту информацию, которая осталась «за кадром» сознания матери. При этом становится важна именно интенсивность нагрузки матери, а не знак ее отношений с данным аспектом.

Например, аспект деловая логика может фиксироваться в сознании женщины как негативный: «Я уже так устала от этой работы, стало, как говорится, невмоготу, я решила, что рожу ребенка, и буду целых три года сидеть с ним дома. Это и станет отдыхом от работы».

А может, и как позитивный: «Во время беременности работу воспринимала как необходимость, но необходимость приятную. Работа нравилась. После декретного отпуска хотелось вернуться на прежнее место, и я вернулась, когда ребенку исполнился годик. А общее состояние можно описать так: беременность не мешала работе, и это хорошо!»

Но в обоих этих случаях деловая логика становилась болевой точкой ребенка.

Так же обстоит дело и с аспектом формальная логика. Сознание женщины, направленное на поиски смысла, обстоятельное планирование, желание договориться и сделать все правильно, приводит точно к такому же результату, как если смысловое единство поступков полностью утеряно и женщина не понимает, как его восстановить, но очень печется об этом.

Сознание ребенка всегда как бы достраивает картину мира, находится в поиске недостающего элемента в потоке информационных полей. Если сознание матери перегружено по логическим аспектам, то ребенок готовится впоследствии воспринимать и активно пользоваться этической информацией. И наоборот. Видимо, самой природой, каким-то образом, предусмотрена возможность гармонизации личности матери и ее ребенка. Ведь для выживания, взаимопомощи и сотрудничества близким людям необходимы обе функции: и логика, и этика, а это, как известно, не удается качественно совместить в психотипе одного человека.

В ходе исследования была замечена еще одна любопытная закономерность.

Если сознание беременной женщины сосредотачивается и концентрируется на осмыслении своих (интровертных) переживаний: составлении своих личных планов, на подстройке своих личных временных ритмов, на ощущении своего состояния и здоровья, на переживаниях по поводу отношений, — ребенок получает способность приспособления к миру в виде экстраверсии. Вероятно, эта односторонняя направленность сознания матери заставляет ребенка развивать в себе способность «увидеть» другую, противоположную часть мира, и в этом случае ребенок получает способность достраивать недостающую часть информационного пространства, выпадающую из поля сознания матери.

Таким образом, в тех случаях, когда сознание будущей матери было настроено на осмысление и решение личных проблем внутреннего (интровертного) характера по аспектам: формальная логика, сенсорика ощущений, этика отношений и интуиция времени, — ТИМ ребенка оказывается экстравертным. И наоборот.

По определению одной только болевой точки невозможно точно предсказать тип информационного метаболизма ребенка. Ведь из шестнадцати ТИМов каждые два имеют одинаковую болевую точку. Как выяснилось в ходе исследования, по рассказу матери можно предположить не только болевую, но и ролевую функцию психотипа будущего ребенка.

Если перечитать интервью еще раз, и более внимательно, то мы увидим в них такую закономерность: многочисленные и разнообразные проблемы (в каждом интервью, свои) требуют от женщины поисков выхода из сложных ситуаций. Поэтому женщины действуют сообразно своим представлениям о том, как на проблему такого характера принято реагировать в социуме. Общественное мнение и правила, по которым принято действовать в обществе, важный элемент поведения женщины, на который она не может не обращать внимания во время беременности.

Этот элемент взаимодействия с социумом, по определенному аспекту, присутствует практически в каждом интервью. Определение типа ребенка показывает, что именно этот аспект вторичной фиксации сознания женщины и становится ролевой функцией ребенка.

Менее изученным в процессе исследования оказался вопрос о формировании ограничительной функции у типа ребенка. Зависит ли ее формирование от установок матери? Есть основания считать, что такая зависимость существует. Какие именно факторы состояния матери влияют на то, чтобы ограничительная функция ТИМа ребенка оказалась именно такой, которая соответствует именно данной модели ТИМа? Можно просто вычислить эту функцию, заполнив сетку модели А. Но мы считаем, что это теоретически верное действие обязательно должно было найти свое подтверждение на практике.

Что мы знаем про ограничительную функцию?

Это сильная функция блока ИД. С ее помощью человек может оградить себя от любых нежелательных действий других людей. Срабатывает она автоматически для защиты своих интересов и эффективно противостоит излишней агрессии со стороны. Здесь применяются стандартные программы выживания. И если учитывать тот факт, что родившись, ребенок начинает свое постижение этого мира и наполняет опытом свою модель информационного метаболизма с нижних блоков, то можно предположить, что стандартные программы выживания он получает от матери еще до рождения. Но каким образом?

Вероятно, эти программы мать внушает будущему ребенку иногда осознанно, но большей частью не осознанно даже для самой себя. Индивидуальные для каждого типа реакции на агрессию или неприятные проявления извне закладываются матерью до рождения ребенка.

Не во всех собранных в книге интервью можно найти эти влияния. Обычно мамы в своих рассказах вспоминали в первую очередь свои личные переживания и стрессы, ожидали помощи и поддержки от окружающих лично для себя. Они совсем не воспринимали еще не родившееся дитя как существо, способное общаться с матерью и понимать все, что происходит вокруг. Но те матери, которые осознанно общались с ребенком и обращали свои слова и мысли именно к нему, как к персоне, помнят это.

Таких случаев оказалось не много, но установки, которые давали матери своим детям удивительным образом совпадают с заложенной в них ограничительной функцией, соответствующей каждому ТИМу модели А.

Ольга (Гюго)

— С малышом разговариваете?

— Постоянно общаемся, и я, и муж, и собаке нашей рассказываем, что скоро у нас появится новый член семьи. У нас есть ритуал — волшебный кувшинчик с водичкой, куда я каждый день говорю всякие полезные вещи про малыша, что у него все будет хорошо. Говорю, а потом пью по чуть-чуть, и добавляю еще воды.

Светлана (Драйзер)

— Какой была ваша реакция на известие о беременности?

— Я не предполагала, что забеременею, но маленькие детки в то время приводили меня в состояние умиления. Разговаривала с животом. Помню, возвращаюсь с работы и говорю ему: «Если ты не будешь спать по ночам, то я буду знать, что ты просто пишешь стратегические планы развития, как делала твоя мама в период беременности«.

Аля (Жуков)

— Разговаривали с ребенком? Может быть, помните, о чем?

— Прислушивалась к своим ощущениям и понимала, что у меня внутри что-то не очень робкое и нежное. Подумала, видимо, мальчик. Хотя лично я хотела бы, чтобы он оказался девочкой. Потом сказала ему, что я очень рада, что он решил у нас появиться, и попросила его потерпеть немного, вести себя хорошо, и дать маме возможность поработать, чтобы заработать денег, самим обеспечить себя и не сидеть ни у кого на шее.

Проведенное исследование показало, что информационное состояние матери является решающим фактором в формировании типа будущего ребенка.

В беседах с женщинами о трудностях и радостях этого непростого, несомненно, важного периода жизни и матери и ее ребенка, набирался наш статистический материал. У некоторых матерей осталось общее впечатление об энергетике состояний, которые они переживали, у других — отпечатались в памяти, казалось бы, мелочи и эпизодические ситуации, но какими важными для понимания их общего состояния они оказались!

Таким образом, исследование началось с желания понять, как информационное состояние матери и стресс, перенесенный во время беременности, влияет на формирование болевой точки ТИМа ребенка. Но в процессе работы перед нами открылись вероятные тенденции развития и формирования всего ТИМа ребенка по модели А.

Оказалось, что не только стресс, пережитый во время беременности, но и приятная позитивная информация по конкретному аспекту, на которой фиксировалась мама, оказывает влияние на неспособность ребенка адекватно работать с информацией, заложившей его болевую точку.

Появилась возможность определения ролевой функции ребенка по характеру социальных сюжетов, занимающих маму во время беременности.

Удивила связь установок прямой речи, обращенной к ребенку с формированием его ограничительной функции.

Но главное, пришло понимание того, что мама сама формирует в себе те установки, по которым потом всю жизнь будет жить ее ребенок. Установки, которые либо откроют пути к творческому сотрудничеству и взаимопониманию между двумя самыми близкими людьми, либо — приведут к постоянному преодолению трудностей и необходимости сложной подстройки и коррекции отношений.

Таким образом, вся ответственность за тип будущего ребенка ложится на мать. В каких интертипных отношениях она будет со своим ребенком — целиком и полностью зависит от ее настроя и от того, какое информационное поле ее окружает. Интертипные отношения ребенка с матерью закладываются очень рано, и в свою очередь во многом определяют то, что вынесет ребенок из родительской семьи. Насколько приспособленным к жизни он окажется. Другими словами, соответствующий настрой матери при ожидании ребенка серьезно повлияет на всю его судьбу.

Литература: